С души будто бы камень свалился. Я был уверен, что понял бы, если бы её изнасиловали, как Вивиан. Такое можно спрятать внешне, но никак не внутренне. Взгляд Люмии показал бы мне всё. Показал бы…

Судья, поняв, что стража собрала всех заключённых, вытащил очередной лист и сверился с книгой.

— Запрос в Таскол подтвердил личности подсудимых, — не утруждая себя лишними словами, сходу начал он. — Кирин Анс-Моргрим, Ресмон из Ручьёв, Каратон, сын башмачника Клепия с Речной улицы столицы, Люмия из Оврагов. Ваши магические школы, включая проверяющих, подтвердили факт окончания обучения и посадку на пароход «Кромолос». Данные о его крушении были переданы магистратом, — новая бумажка была мимоходом изучена и отложена в сторону. — Факт доставки до Морбо подтверждён. Факт принадлежности к группе, приписанной к подкреплению, направленному императору Дэсарандесу, получен. Факт дезертирства не подтверждён. Направление, с учётом происшествия и захватом города Морбо представителями сил мятежников…

Всё-таки захватили… Ну, это было ожидаемо.

— … подтверждено, — судья посмотрел на нас, мазнув взглядом сразу по всем. — Вышеперечисленные признаны невиновными и будут отпущены на месте, с последующим контролем в лице наблюдателя, до присоединения к силам императора. Соответствующее приписание будет предоставлено секретарём после завершения суда.

Ноги Каратона подкосились. Парень растянулся на полу, едва не зарыдав от облегчения. Люмию била нервная дрожь. Ресмон стоял, бледный, как мрамор. Я сам, думаю, недалеко от него ушёл. Поймал себя на том, что снова кусаю ту же самую губу, не замечая, как кровь течёт по подбородку.

Между тем, Костон лишь злобно улыбался, будто бы заранее зная, что сейчас скажет судья. Вивиан продолжала стоять, не показывая никаких эмоций. В глазах было пусто, будто бы в её голове потух свет.

Судья, тем временем, откашлялся и взял новую бумажку.

— Матиас из Озерков, а также Налби из Малого Родника получили подтверждение от Третьей магической академии Таскола…

Сука, раз он назвал их отдельно, значит дело дрянь.

— … но их описание и характерные черты не совпали с внешностью пойманных нарушителей.

— Я изменил внешность! — выкрикнул Костон.

— Тишина! — рявкнул тюремщик, ударяя дубинкой по клетке.

— Зато совпала, — продолжил судья, как ни в чём ни бывало, — с внешностью Костона с Первой Базарной улицы Морбо и Вивиан из борделя «Надкушенная слива». Так как из самого города, — он пристально посмотрел на них, — запрос получить не удалось по причине нападения мятежников, то пришлось узнавать сведения из близлежащих деревень, которые ещё не были захвачены и которые чаще всего сталкиваются с беглыми магами, отчего всегда имеют описание состоящих на службе волшебников.

Не знал, что это так работает…

— Проверка на магию также подтвердила факт обладания ею, — голос судьи набирал оборот. — Признаны дезертирами из Морбо в момент, когда их помощь была жизненно необходима защитникам города! — мужчина позволил эмоциям вести себя. — Когда ваши товарищи самоотверженно проливали свою кровь, не жалея ни себя, ни, тем более, врага, вы, подонки, позорящие всю Империю, надумали скрыться, притворившись частью подкрепления столицы!

А ведь мы специально прорабатывали легенду…

— С учётом военного времени, вы приговариваетесь к смерти!

Глава 4

«Желание утаить и желание обмануть суть одно. Воистину, тайна — не что иное, как обман, который не оглашается вслух. Ложь, которую могут услышать только Боги».

Джахангир Галбрейт, «Бытие души».

Вольный город Кииз-Дар, взгляд со стороны

По не совсем понятным для себя причинам, Сандакай Мирадель не мог выбросить из головы факт осады и успешного захвата этого города. Прошло уже два дня, как он пал, но мысли всё равно не хотели крутиться вокруг чего-то иного. В них был лишь Кииз-Дар.

Герцог «Юга» припомнил, как он, вместе с отрядом сионов и тремя волшебниками взобрался на Холм Десятерых, откуда вся группа стала свидетелями, как император Дэсарандес в одиночку сражался против семерых магов из личной свиты архонта Сигнора — его элитных телохранителей.

Битва проходила в воздухе, ведь каждый из них владел искусством полёта.

Сандакай знал об этом отряде. Ходили слухи, что архонт выбирает в него наиболее отличившихся и искусных колдунов со всего вольного города и его окрестностей. Каждый из них посвятил всего себя изучению стихий и барьеров. Каждый тратил всё свободное время на тренировки и оттачивание боевых навыков. И теперь они изо всех сил стремились убить его священного императора!

Семь фигур, пылающих силой. Семь волшебников, благодаря стихии ветра, идущих по воздуху, как по земле. Семь могучих колдунов, вся жизнь которых была посвящена тренировкам. И Дэсарандес убил их всех.

Вот сколь велика была сила человека, к которому направлялся Сандакай. Не зря души всех людей, как далёких от императора солдат, так и приближённых генералов, пылали от веры. Причём не только в Хореса, но и в самого Дэсарандеса.

Религия, что неотделима от императора.

Впрочем, ныне Сандакай испытывал волнение и нерешительность. Его одолевали дурные предчувствия и беспокойство. Всему виной были недавно полученные вести о намечающемся к ним посольстве. Но не от Сайнадского царства, Истлы или кого-то, чьи границы расположились опасно близко. От далёкой Мантерры, которая расположилась на другом континенте — Азур-Сабба. И ладно бы только это… Особое напряжение создавало то, КТО состоял в этом посольстве.

Встреченные по пути люди приветствовали герцога. Так было всегда: хоть он перемещался по лагерю, хоть по захваченному городу или дворцу. Но сегодня Сандакай никому не отвечал. Более того, он так задумался, что сбил с ног графа Тэдреха Моргрима, своего дальнего родственника!

Коротко извинившись, Сандакай помог ему встать на ноги и направился дальше.

«Ещё один город пал, — размышлял он по пути. — Империя расширяется всё дальше и дальше. По сообщениям из столицы, Велес прислал дипломатов, готовый заключить союз. А ведь лишь недавно собирался воевать! — на этом месте герцог в очередной раз восхитился продуманной политике своего императора. Жертвой всего трёх человек Дэсарандес остановил войну! Причём сайнады — народ весьма боевитый, регулярно совершающий вылазки и налёты в соседние страны. Армия у них многочисленная и хорошо обученная. — С имперской, конечно, не сравнится, но тоже ничего», — похвалил Сандакай самого себя, ведь был одним из тех, кто занимался обучением солдат.

Войскам Дэсарандеса осталось завоевать лишь четыре города. Всего четыре вольных города. Причём один из них, Магбур, должен был сдаться сам. В сухом остатке три.

Смущали новости с родины и волнения в Кашмире. Герцог регулярно получал донесения из Ороз-Хора, отчего был в курсе о тяжёлом положении. День единения Империи прошёл просто отвратительно. Даже в Тасколе открыто бунтовали люди, раскаченные культистами Аммы и многочисленными кашмирцами, которых ранее свозили на Малую Гаодию в качестве дешёвой рабочей силы. Теперь подобное вышло им боком.

Впрочем, оставшиеся на страже войска пока что справлялись.

«Не время думать об этом, — сам для себя решил Сандакай. — Несмотря на все трудности, опасности и лишения, сейчас положено праздновать. Кииз-Дар взят. Никто не может противостоять могуществу Дэсарандеса и Империи Пяти Солнц!»

Однако, проблемы не хотели так просто отпускать герцога. Его сердце билось в волнении, а кровь пульсировала столь часто, что мужчину периодически бросало в пот.

«Я спрошу у него, — подумал он. — Спрошу у императора…»

В своих покоях Дэсарандес был не один. Двое слуг старательно приводили в порядок его величественное одеяние: расправляли складки, стряхивали невидимую глазу пыль, начищали пуговицы и подтягивали многочисленные завязки.

Сегодня его одежда выглядела куда более помпезно, чем обычно. Обычно император предпочитал простоту: приталенные белые туники, расшитые рунами камзолы, туфли из тонкой кожи. Но в данный момент он предстал герцогу во всём великолепии: золотые наручи и поножи — изукрашенные орлом Империи, церемониальный лёгкий нагрудник с солнцем, искусно выложенным крупными прозрачными бриллиантами и жёлтыми сапфирами.